О ДВУХ БЛУДНИЦАХ
(...) И в то врѣмя створи Соломон пиръ велик отроком своим. Тогда предстаста двѣ женѣ блудницѣ пред царемь, и рече жена едина: «Въ мнѣ есть бѣда, господине мой. Аз и си подруга моа, и живевѣ в дому, понеже и породилися есвѣ в дому. И родих сынъ. И бысть по третиемь дни рожьдши ми, и роди и си жена сынъ. И бѣ токмо сами межи собою, и не бѣ никогоже с нама от инѣх в дому наю. И умре сынъ жены сея в нощь сию, якоже лежа на нем. И въставши полунощи, взят отрочя мое от руку моею, и успи е на лонѣ своем, а отроча свое умръшее положила бѣяше у мене. И въстах заутра да подою отрочяте, и обрѣтох е мертво. И се азъ проразумѣх, яко нѣсть ее сынъ мой, егоже азъ есмь родила». И рече жена другаа: «Ни, но се есть сынъ мой живый сий, а се есть твой умръший». И прястася пред царемъ.
(...) И в то время устроил Соломон большой пир своим людям. Тогда предстали пред царем две женщины-блудницы, и сказала одна женщина: «Я в беде, господин мой. Я и эта подруга моя — мы живем в одном доме, в котором обе и родились. У меня родился сын. А на третий день после того, как я родила, и эта женщина родила сына. Живем же мы только вдвоем, и никого нет с нами в нашем доме. Этой ночью сын этой женщины умер, потому что она заспала его. И вот, встав среди ночи, она взяла с моей руки моего мальчика и положила его спать на свое ложе, а своего умершего мальчика положила ко мне. Я встала утром покормить младенца и нашла его мертвым. Тут я и разобралась, что это не мой сын, которого я родила». А другая женщина сказала: «Нет, мой сын живой, а это твой умер». И спорили они перед царем.
И рече има царь: «Ты глаголеши тако: “Се есть сынъ мой живый съй, а оноя есть мертвый”, — а си глаголеты “Ни, но живый есть сынъ мой, а твой умерший”». И рече царь слугам: «Присечете отрочя се сущее живое на полы и дадите пол сей, а пол оной. И мертвое такоже, пресѣкше, вдадите пол сей, а пол оной».
И сказал им царь: «Значит, ты говоришь так: “Это мой сын живой, а ее мертвый”, — а она говорит: “Нет, мой сын живой, а твой умер”». И сказал царь слугам: «Разрубите этого живого мальчика пополам и отдайте половину его этой, а половину той. И мертвого тоже, разрубив, дайте половину его этой, а половину той».
И отвѣща жена, еяже бѣ сынъ живый, понеже убо смятеся утроба еа о сыну ея, и рече: «Въ мнѣ да будеть бѣда, господине мой. То дадите ей отроча се, а не смертию уморите его». И рече другаа жена: «Да не будет ни мнѣ, ни сей! Но пресѣчете и надвое». И отвѣщавь царь рече: «Дадите дѣтищь живый женѣ, рекшей “Дадите сей, а не смертию уморите его”. Да той дадите и, то бо есть мати его».
И ответила женщина, сын которой был жив, ибо в смятение пришла душа ее из-за сына ее, и сказала: «Пусть я буду в беде, господин мой. Отдайте ей этого мальчика, не умерщвляйте его». А другая женщина сказала: «Пусть не будет ни мне, ни ей! Разрубите его надвое». Царь в ответ сказал: «Отдайте ребенка живым женщине, сказавшей: “Отдайте ей, а не умерщвляйте его”. Отдайте его ей, ибо она — его мать».
Слышав же весь Израиль суд сей, имъже суди царь, и убояшася от лица царева, разумѣша бо, яко смыслъ Божий бѣ в немь творити суд и оправданиа.[1]
Услышал Израиль об этом суде, которым судил царь, и убоялись все лица царева, ибо поняли, что ему дан смысл Божий творить суд и правду.
О ПОМОЩИ ФАРАОНА
Соломонъ же бѣ поялъ дщерь фараонову, егда здааше Святаа Святых.[2] Посла посол свой к нему, глаголя: «Тести мой! Присли ми помощь». Он же избра 600 муж по остроноумии, яко умрети имъ том лѣтѣ, — хотѣ искусити Соломоню мудрость. Егда же приведени быша пред Соломона, видѣв же я издалеча, повелѣ и шити саваны всѣм имъ. Пристави же к нимь посолъ свой к фараону и рече: «Тестю мой! Аще ти нѣ в чемь своих мертвых погребати, о се ти имъ порты. У себе же я погреби».
Соломон взял в жены дочь фараона, когда строил Святая Святых. И отправил он посла своего к нему со словами: «Тесть мой! Пришли мне помощь». А тот выбрал шестьсот человек, узнав чрез астрологию, что им предстоит умереть в том году, — хотел проверить мудрость Соломона. Когда же их привели к Соломону, тот увидел их издали и повелел сшить всем им саваны. Приставил он к ним посла своего и отправил к фараону, сказав: «Тесть мой! Если тебе не в чем погребать своих мертвецов, так вот тебе одеяния. У себя же их погреби».
СКАЗАНИЕ О ТОМЪ, КАКО ЯТЪ БЫСТЬ КИТОВРАСЪ СОЛОМОНОМ
СКАЗАНИЕ О ТОМ, КАК БЫЛ ВЗЯТ КИТОВРАС СОЛОМОНОМ
Егда же здаше Соломонъ Святая Святых, тогда же бысть потреба Соломону вопросити Китовраса. Осочиша, где живеть, рекоша — в пустыни далней. Тогда мудростию своею замысли Соломонъ сковати у́же желѣзно и гривну желѣзну, написа же на ней во имя Божие заречение, и посла же болярина лучшего съ отроки, и веляше вести вино и медъ, и руна овчяя с собою взяша. Приидоша к мѣсту его, ко трем кладязем его, а его туто нѣт. По указанию Соломоню и волияша в кладязи тѣ вино и медъ, и заткаша устия кладязем руны овчьми. Влияша же два кладяза вина, а третий меду. А сами съхранишася таино, и зряху ис таи, оже приити ему воды пити ко кладязем. И прииде абие, и приникъ к водѣ, нача пити, и рече: «Всякъ, пия вино, не умудряеть». Якоже перехотѣ воды, и рече: «Ты еси вино, веселящее сердце человѣком»,[3] — и выпи всѣ 3 кладязи. И хотѣ поспати мало, и разня его вино, и уснувъ твердо. Болярин же, пришед, искова его твердо по шии, по рукам и по ногам. И, шчютився, хотя крянутися. И рече ему боляринъ: «Господине, Соломонъ имя Господне со запрѣщением написа на веригах, нынѣ на тебѣ». Онъ видѣ на себѣ, и поиде кротокъ во Иерусалимъ ко царю.
Когда Соломон строил Святая Святых, то понадобилось ему задать вопрос Китоврасу. Донесли ему, где тот живет, сказали — в пустыне дальней. Тогда мудрый Соломон задумал сковать железную цепь и железный обруч, а на нем написал заклятие именем Божиим, и послал первого из своих бояр со слугами, и велел везти вино и мед, и взяли с собой овечьи шкуры. Пришли к жилью Китовраса, к трем колодцам его, но не было его там. И по указанию Соломона влили в те колодцы вино и мед, а сверху накрыли колодцы овечьими шкурами. В два колодца налили вино, а в третий мед. Сами же, спрятавшись, смотрели из тайника, когда придет он пить воду к колодцам. И скоро пришел он, приник к воде, начал пить и сказал: «Всякий, пьющий вино, мудрее не делается». Но расхотелось ему пить воду, и он сказал: «Ты — вино, веселящее людям сердце», — и выпил все три колодца. И захотел поспать немного, и разобрало его вино, и он уснул крепко. Боярин же, подойдя, крепко сковал его по шее, по рукам и по ногам. И, проснувшись, хотел он рвануться. А боярин ему сказал: «Господин, Соломон имя Господне с заклятием написал на веригах, которые теперь на тебе». Он же, увидев их на себе, кротко пошел в Иерусалим к царю.
Нрав же его бяше таковъ. Не ходяшеть путемъ кривым, но правым. И, во Иерусалимъ пришед, требляхут путь пред нимъ и полаты рушаху, не ходя бо криво. И приидоша ко вдовицѣнѣ храминѣ. И вытекши вдовица, и взопи, глаголя, молящися Китоврасу: «Господине, вдовица есмь убога. Не оскорби мя!». Он же огнуся около угла, не соступяся с пути, и изломи си ребро. И рече: «Языкъ мякокъ кость ломить».[4] Ведом же сквозѣ торгъ, и слыша мужа, рекуща: «Не ли черви на 7 лѣт?» — и рассмѣяся Китоврасъ. И видѣ другаго мужа ворожаща, и посмѣяся. И видѣ свадбу играющу, и восплакася. И видяще мужа, на пути блудяща кромѣ пути, и наведе и на путь. И приведоша его въ дворъ царевъ.
Нрав же его был такой. Не ходил он путем кривым, но — только прямым. И когда пришли в Иерусалим, расчищали перед ним путь и дома рушили, ибо не ходил он в обход. И подошли к дому вдовы. И, выбежав, вдова закричала, умоляя Китовраса: «Господин, я вдова убогая. Не обижай меня!» Он же изогнулся около угла, не соступясь с пути, и сломал себе ребро. И сказал: «Мягкий язык кость ломает». Когда же вели его через торг, то, слыша, как один человек говорил: «Нет ли башмаков на семь лет?» — Китоврас рассмеялся. И, увидев другого человека, ворожащего, засмеялся. А увидев свадьбу справляемую, заплакал. Увидев же на пути человека, блуждающего без дороги, он направил его на дорогу. И привели его до двор царев.
В первом же дни не ведоша его к Соломону. И рече Китоврасъ: «Чему мя не зоветь к себѣ царь?» Рѣша ему: «Перепилъ есть вечеръ». Взя же Китоврась камень и положи на камени. И повѣдаша Соломону творение Китоврасово. И рече царь: «Велит ми пити питие на питье». Во другий же день не зва его к себѣ царь. И рече: «Чему не ведете мя ко царю и почто не вижю лица его?» И рѣша: «Немогаеть царь, имже вчера много ѣлъ». Сня же Китоврасъ камень с камени.
В первый день не повели его к Соломону. И сказал Китоврас: «Почему меня не зовет к себе царь?» Сказали ему: «Перепил он вчера». Китоврас же взял камень и положил на другой камень. Соломону рассказали, как поступил Китоврас. И сказал царь: «Велит мне пить питье на питье». И на другой день не позвал его к себе царь. И Китоврас спросил: «Почему не ведете меня к царю и почему я не вижу лица его?» И сказали: «Недомогает царь, оттого что вчера много ел». Тогда снял Китоврас камень с камня.
В 3 же день рѣша: «Зовет тя царь». Он же, умѣря прутъ четырехъ локотъ, и вниде пред царя, и поклонися, и поверже прутъ пред царемъ молча. Царь же мудростию своею протолкова прутъ боляромъ своимъ и рече: «Область ти далъ есть вселенную, и не насытился еси, изымалъ еси мене». И рече ему Соломонъ: «Не на потребу свою приведох тя, но на вопрос очертаний Святая Святых. Приведох тя по повелѣнию Господню, яко не повелѣно ми есть тесати камени желѣзом».
На третий же день сказали: «Зовет тебя царь». Он же измерил прут в четыре локтя, вошел к царю, поклонился и молча бросил прут перед царем. Царь же по мудрости своей разъяснил боярам своим, что означает прут, и поведал: «Бог дал тебе во владение вселенную, а ты не насытился, поймал и меня». И сказал ему Соломон: «Не по прихоти своей привел я тебя, но чтобы спросить, как строить Святая Святых. Привел тебя по повелению Господню, так как не позволено мне тесать камни железом».
И рече Китоврасъ: «Есть ноготь птица[5] малъ во имя Шамиръ. Хранит же кокоть дѣтьскыи[6] во гнѣздѣ своемь на горѣ каменнѣй в пустыни далнѣй». Соломон же посла болярина своего с отрокы своими по наказанию Китоврасову ко гнѣзду. Китоврас же вда бѣлое сткло болярину, наказа его съхранитися от гнѣзда: «Яко вылетитъ кокотъ, замажи стьклом симъ гнѣздо». Болярин же поиде ко гнѣзду; оли в нем птенци мали, кокот же бѣ летѣлъ по кормлю. И заложи стклом устие гнѣзду. Мало же постояша, и кокотъ прилетѣ, хотѣ влѣсти в гнѣздо. Куренци пискаху сквозѣ стькло, а онъ к нимъ не умѣетъ влести. Схранил бо бяше на нѣкакоемъ мѣстѣ, и принесе и къ гнѣзду, и положи на стѣклѣ, хотя и росадити. Они же кликоша, и упусти. И, вземъ, бояринъ принесе ко Соломону.
И сказал Китоврас: «Есть малый птичий ноготь по имени Шамир. Хранит его полевой петух в гнезде своем на горе каменной в пустыне дальней». Соломон же послал боярина своего со слугами своими, по указанию Китовраса, ко гнезду. А Китоврас дал боярину прозрачное стекло и наказал ему спрятаться у гнезда: «Когда вылетит кокот, закрой стеклом этим гнездо». Боярин пошел к гнезду; а в нем — птенцы маленькие, кокот же улетел за кормом. И он заложил стеклом устье гнезда. Немного подождали, и кокот прилетел, захотел влезть в гнездо. Птенцы пищат сквозь стекло, а он к ним не может попасть. Хранил он Шамир на некоем месте, и принес к гнезду, и положил на стекле, хотя его рассадить. Тогда люди крикнули, и он выпустил. И, взяв, боярин принес к Соломону.
Бысть же Соломонъ вопрашая Китовраса: «Почто ся еси расмѣялъ, мужу прашащу черви на 7 лѣт?» — «Видѣхъ на немъ, — рече Китоврасъ, — яко не будеть до 7 дни живъ». Посла же царь испытати, и бысть тако. И рече Соломонъ: «Почто еси расмиялся, мужю ворожащу?» Отвѣща Китоврас и рече: «Онъ повѣдаше людем скровная, а самъ не вѣдя крова под собою со златом». И рече Соломонъ: «Шедше, испытайте». И испыташа, и бысть тако. И рече царь: «Почто еси плакалъ, видѣвъ свадбу?» И рече: «Съжалихси, яко жених той не будет живъ до 30 дни». И испыта же царь, и бысть тако. И рече царь: «Почто мужа пиана наведе на путь?» Отвѣща Китоврас и рече: «Слышах с небесе, яко вѣренъ есть муж той, а достоить послужити ему».
Потом спросил Соломон Китовраса: «Почему ты рассмеялся, когда человек спрашивал башмаки на семь лет?» — «Видел по нему, — ответил Китоврас, — что не проживет и семи дней». Послал царь проверить, и оказалось так. И спросил Соломон: «Почему ты рассмеялся, когда человек ворожил?» Отвечал Китоврас: «Он рассказывал людям о тайном, а сам не знал, что под ним — клад с золотом». И сказал Соломон: «Пойдите и проверьте». Проверили, и оказалось так. И спросил царь: «Почему плакал, увидев свадьбу?» Китоврас ответил: «Опечалился, потому что жених тот не проживет и тридцати дней». Проверил царь, и оказалось так. И спросил царь: «Зачем пьяного человека вывел на дорогу?» Ответил Китоврас: «Слышал я с небес, что добродетелен тот человек и следует ему послужить».
Бысть же у Соломона Китоврас до свершения Святая Святых.
Пробыл Китоврас у Соломона до завершения Святая Святых.
Бысть егда нача молвити Соломонъ Китоврасу: «Нынѣ видѣх, яко сила ваша яко человѣческа, и нѣсть вашия силы болши нашия силы, и якоя и та». И рече ему Китоврас: «Царю, аще хощеши видѣти силу мою, да соими с мене уже, дай же ми жуковину свою с руки, да видиши силу мою». Соломон же сия с него у́же желѣзное и дасть ему жуковину. Он же пожре, и простре крило свое, и заверже, и удари Соломона, и заверже и́ на конець земля обѣтованныя. Увѣдаша же мудреци его и книжници, взыскаша Соломона.
Однажды сказал Соломон Китоврасу: «Теперь я видел, что ваша сила — как и человеческая, и не больше нашей силы, но такая же». И сказал ему Китоврас: «Царь, если хочешь увидеть, какая у меня сила, сними с меня цепи и дай мне свой перстень с руки, тогда увидишь мою силу». Соломон же снял с него железную цепь и дал ему перстень. А тот проглотил перстень, простер крыло свое, размахнулся и ударил Соломона, и забросил его на край земли обетованной. Узнали об этом мудрецы и книжники и разыскали Соломона.
Всегда же обхожааше страх Китоврашь в нощи. Царь же сътвори одръ и повелѣ стояти 60 отроком силным с мечи около. Потому же молвится в Писаних: «Одръ Соломонь, 60 отрокъ храбрых от израилтянъ и от страны нощны».[7]
Всегда охватывал Соломона страх к Китоврасу по ночам. И царь соорудил ложе и повелел шестидесяти сильным юношам стоять кругом с мечами. Потому и говорится в Писаниях: «Ложе Соломона, шестьдесят юношей храбрых из израильтян и из стран северных».
О ДВУГЛАВОМ МУЖЕ И ЕГО ДЕТЯХ
Китоврас же, поидя в люди своа, вда Соломону мужа о дву голову. Обыче же ся житиемь у Соломона мужь тъй. Въпраша же его Соломон: «Которых людий еси ты? Человѣкъ ли еси ты, или бѣсъ?» Отвѣща он человѣкъ: «Азъ есми человѣкъ, живущих под землею».[8] И въпраша его царь: «Есть ли у вас солнце и луна?». Он же рече: «От запада вашего к намь въсходить солнце, а от востока вашего заходит. Егда убо у вас день, тогда у нас нощь. А егда у вас нощь, тогда у нас день». И вда ему царь жену. И родистася у него два сына: един о дву голову, а другый о единой главѣ. И бысть у отца их имѣниа много. И умре отець имъ. Рече двоголовый брату: «Дѣливѣ имѣние на головы». И рече менший брат: «Два есвѣ. Дѣливѣ имѣние на полы». И идоста на прю къ царю. И рече единоглавый къ царю: «Два есвѣ брата. Деливѣ имѣние на полы». Он же двоглавный рече къ царю: «Двѣ главѣ имамь, два жребиа и хощю взяти». Царь же мудростию своею повелѣ взяти оцта и рече: «Аще будета двѣ главѣ си разно тѣлом; да възлѣю оцта на едину главу: аще не очютит другаа глава, и тако двѣ чясти възмеши на двѣ главѣ. Аще ли очютить другая глава възлиание оцта, главы сиа единого тѣла обѣ. И единъ жребий имаши взяти». Бысть же възлиание оцта на главу едину, другаа вшерше. И рече царь: «Понеже едино тѣло еси, и единъ жребий възми». И тако расуди а царь Соломон.
Китоврас же, уходя к своему народу, подарил Соломону человека с двумя головами. Прижился тот человек у Соломона. Спрашивал его Соломон: «Ты из каких людей? Ты человек или бес?» Человек отвечал: «Я — из людей, живущих под землей». И спросил его царь: «Есть ли у вас солнце и луна?» Тот сказал: «От вашего запада солнце восходит к нам, а на вашем востоке заходит. Так что когда у вас день, тогда у нас ночь. А когда у вас ночь, тогда у нас день». И дал ему царь жену. И родились у него два сына: один с двумя головами, а другой с одной. А у их отца было много добра. И умер их отец. Двухголовый сказал брату: «Поделим имущество по головам». А меньший брат сказал: «Нас двое. Поделим имение пополам». И пошли на суд к царю. Одноголовый сказал царю: «Нас два брата. Мы должны поделить имущество пополам». А тот, двухголовый, сказал царю: «У меня две головы, и я хочу взять две доли». Царь же по мудрости своей повелел подать уксус и сказал: «Разве эти две головы от разных тел; полью-ка я уксуса на одну голову: если не ощутит другая голова, две доли возьмешь на две головы. А если ощутит другая голова льющийся уксус, значит, обе эти головы от одного тела. Тогда одну долю возьмешь». И когда полился уксус на одну голову, другая заверещала. И сказал царь: «Раз у тебя одно тело, одну долю возьмешь». Так рассудил их царь Соломон.
ЗАГАДКИ МАЛКАТОШКИ
И бысть царица Южьскаа иноплеменница именемь Малкатъшка.[9] Си прииде искушати Соломона гадками. И та бѣ мудра зѣло. И принесе ему дары: 20 капий злата,[10] и зелиа многа велми, и древеса негнѣющаа. Слышав же Соломон пришедшю царицю, сѣде на полатѣ стькла бѣлаго на помостех, хотя искушати ю. Она же видѣ, яко въ водѣ сѣдить царь, въздья порты своа противу к нему. Он же видѣвъ, яко красна есть лицемь, тѣло же ей бысть власато, яко щеть. Власы же онѣми она обадаше мужа, бывающаго с нею. Рече же Соломон мудрецемь своимъ: «Створите мовь кражму съ зелиемь, и помажите тѣло ея на опадение власомь». Хитреци же и книжници молвяхуть, яко съвъкуплятся есть с нею. Заченши же от него и иде в землю свою, и роди сынъ, и се бысть Навходоносоръ.
Была Южская царица иноплеменница по имени Малкатошка. Пришла она испытать Соломона загадками. Была же она очень мудрой. И принесла ему дары: двадцать капий золота, очень много зелий и дерева негниющего. Соломон же, услышав о приходе царицы, сел в зале с полом из прозрачного стекла на помосте, желая испытать ее. А она, видя, что царь сидит в воде, подобрала свои одежды перед ним. И он увидел, что она прекрасна лицом, тело же ее волосато, как щетка. Волосами этими она привораживала мужчин, бывавших с нею. Соломон же сказал мудрецам своим: «Приготовьте баню и мазь с зелием и помажьте ее тело, чтобы выпали волосы». А мудрецы и книжники сказали ему, чтобы он сошелся с нею. Зачав от него, она пошла в свою землю и родила сына, и это был Навуходоносор.
Се же бысть загадка ея к Соломону. Съвъкупила бяшет отрокы и дѣвкы малыа и облаченыа в порты едины, и рече царица царю: «По мудрости своей разбери, кое отрокы, кое ли дѣвкы». Царь по мудрости своей повелѣ, и принесоша овощь, и просыпаша пред ними. Отроци же начаша брати в пелены, а дѣвкы в рукавы. И рече Соломон: «Се отроци, а се дѣвкы». Она о семь подивися хитрости его.
Вот какая была загадка ее к Соломону. Она собрала мальчиков и девочек, одетых в одинаковые одежды, и сказала царю: «Разбери по своей мудрости, которые мальчики, а которые девочки». Царь по своей мудрости велел принести плоды, и высыпали их перед ними. Мальчики стали подбирать в полы одежд, а девочки в рукава. И сказал Соломон: «Это мальчики, а это — девочки». Она из-за этого подивилась его хитрости.
На другый же день събравши отрокы обрѣзаныа и необрѣзаныа, и рече Соломону: «Разбери, кое обрѣзаныа, кое ли необрѣзаныа». Царь же повелѣ архиерееви внести вѣнець святый, на немже бѣ написано слово Господне, имже бысть Валамь уничиженъ от волхвованиа.[11] Отрочата же обрѣзанаа сташа, а необрѣзанаа припадоша пред вѣнцемь. Она же велми сему удивися.
На другой день она собрала отроков обрезанных и необрезанных и сказала Соломону: «Разбери, которые обрезанные, а которые необрезанные». Царь же повелел архиерею внести святой венец, на котором было написано слово Господне, которым Валаам был отвращен от волхвования. Обрезанные отроки встали, а необрезанные пали перед венцом. Она же этому очень удивилась.
Мудреци же ея загонуша хитрецемь Соломонемь: «Имамь кладязъ далече града. Мудростию своею угоните, чимь можемь и привести въ град?» Хитреци же Соломони, разумѣвше рѣчь, яко не может быти, и рѣша имъ: «Исплетите у́же отрупяно, а мы привлечемь кладязь вашь въ град».
Загадали мудрецы ее хитрецам Соломона: «Есть у нас колодец вдали от города. Мудростью своей угадайте, чем можно перетащить его в город?» Хитрецы же Соломоновы, поняв, что этого не может быть, сказали им: «Сплетите из отрубей веревку, а мы перетащим колодец ваш в город».
И пакы загонуша мудреци ея: «Аще възрастеть нива ножи, чимь ю пожати можете?» Отвѣщаша и рѣша имъ: «Рогомь ослиимь». И рекоша мудреци ея: «Гдѣ убо у осла рога?» Они же рѣша: «А кдѣ нива родится ножи?»
И снова загадали ее мудрецы: «Если нива порастет ножами, чем пожать ее сможете?» Им ответили: «Ослиным рогом». И сказали мудрецы ее: «Где у осла рога?» Они же ответили: «А где нива родит ножи?»
Загонуша же еще: «Аще въгнѣется соль, чимь ю можете осолити?» Они же рѣша: «Ложе мьскы вземше, тѣм же посолити». И рѣша: «Да кдѣ мьска родить?» Они же рѣша: «Гдѣ ся соль съгнивает?»
Загадали и еще: «Если загниет соль, чем сможете ее посолить?» Они же сказали: «Утробу мула взяв, ею надо посолить». И сказали: «Да где мул рожает?» Они же ответили: «Где соль гниет?»
Царица же видѣвши храмы созданы и брашна многа, и сѣдание отрокъ его, и стоание слугь его, и одѣние их, и питие, и жрътву, и еже жряше в дому Божии, и рече царица: «Истиннаа рѣчь, юже слышах в земли моей, уне мудрости твоеа. И не имях вѣры рѣчемь, дондеже приидох видѣста очи мои. Оли не сказано ми бысть ни половина. Но болозѣ мужемь твоимь, слышащим мудрости твоеа».
Царица же, увидев хоромы созданные, и еды множество, и как сидят люди его, и как стоят слуги его, и одеяния их, и питие, и жертвы, которые они приносили в дом Божий, сказала: «Истинна речь, которую я слышала в земле моей о мудрости твоей. И не имела я веры речам, пока не пришла и не увидела своими глазами. Оказывается, не было сказано мне и половины. Благо мужам твоим, слышащим мудрость твою».
Царь же Соломон вда царици оной имя Малкатошка и все, еже просила. И иде в землю свою съ отрокы своими.
Царь же Соломон дал этой царице имя Малкатошка и все, что она просила. И она пошла в землю свою со своими людьми.
О НАСЛЕДСТВЕ ТРЕХ БРАТЬЕВ
Въ дни Соломоня бысть мужь, имѣя 3 сыны. Умираа же, муж онъ призва к собѣ сыны своа и рече имъ: «Имѣю кровъ в земли. Томь мѣстѣ, — река, — 3 спуды стояща другь на друзѣ горѣ. А по смерти моей възми старѣиший връхнее, а середний середнее, а исподнее — менший». По умртвии же отца их открыша сынове его кровъ онъ пред людми. И бысть верхнее полно злата, а среднее полно костий, а исподнее полно персти. Бысть же бо и сваръ въ братии оной, рекуще: «Ты ли еси сынъ, оже въземши злато, а вѣ не сына?» И идоша на прю къ Соломону. И расуди а Соломон: иже что златомь — то старѣйшему, а иже что скотомь и челядью — и то середнему, — по разуму костий; а иже что винограды и нивами и житомь — то меншему. И рече имъ: «Отець вашь был муж мудр, и раздѣлилъ вы зажива».
В дни Соломона жил человек, имевший трех сыновей. Умирая, человек этот призвал их к себе и сказал им: «У меня есть клад в земле. В том месте, — сказал, — три сосуда стоят друг на друге. После моей смерти старший пусть возьмет верхний, средний — средний, а меньший — нижний». После смерти отца открыли сыновья его этот клад в присутствии людей. И оказалось в верхнем сосуде полно золота, в среднем полно костей, а в нижнем полно земли. Стали ссориться эти братья, говоря: «Ты — сын, раз возьмешь золото, а мы — не сыновья?» И пошли на суд к Соломону. И рассудил их Соломон: что есть золота — то старшему, что скота и слуг — то среднему, — судя по костям; а что виноградников, нив и хлеба — то меньшему. И сказал им: «Отец ваш был умный человек и разделил вас при жизни».
О ТРЕХ ПУТНИКАХ
Се пакы идоша три мужи на путь свой, имуще чересы своа съ златомь. Ставше же суботовати в пустыни, смолвиша повѣтъ: «Съхранимь златомь на скупѣ: да аще будуть разбойници, да убѣжимъ, а оно будеть съхранено». Ископавше же ровъ, въскладоша вси чересы своа на скупь. И бысть в полнощи, яко упоста два друга, единъ же, имѣя мысль злу, въставь, перехорони чересы на ино мѣсто. И яко, отсуботовавше, идоша на мѣсто взяти чересы своа, и не обрѣтше, завопиша вси одино; он же, си лукавый, завопи велми боле обою. И възвратишася вси домови. И рѣша: «Поидемь к Соломону и скажемь пагубу нашю». И приидоша к Соломону и рѣша: «Не вѣмы, царю, звѣр ли взял, птица ли, ангелъ ли. Повѣжь намъ, царю». Он же рече имъ мудростию своею: «Обрящу вы заутра. Понеже аще путници есте, упрося прошю у вас, повѣжьте ми:
Шли однажды три человека своим путем, неся в поясах своих золото. Остановившись для субботнего отдыха в пустынном месте, они посовещались и решили: «Спрячем золото в тайнике: если нападут разбойники, мы убежим, а оно будет сохранено». Выкопав яму, все они положили свои пояса в тайник. Среди ночи же, когда два друга уснули, третий, питая злую мысль, встал и перепрятал пояса в другое место. И когда они, отдохнув, пришли к тайнику, чтобы взять свои пояса, то, не найдя их, закричали они все разом; злодей же тот завопил гораздо громче обоих других. И возвратились все домой. И сказали: «Пойдем к Соломону и расскажем ему о нашей беде». И пришли к Соломону, и сказали: «Не знаем, царь, зверь ли взял, птица ли или ангел. Объясни нам, царь». Он же по мудрости своей сказал им: «Найду вас завтра. Но раз вы путники, очень прошу вас, растолкуйте мне:
Бысть отрок обручивъ дѣвку красну, и вда ей жюковину вѣрную безъ увѣдениа отня и матерня. Отрокъ же онъ иде в землю ину и оженися тамо. Отець же дѣвку дасть замуж. И яко хотѣ отрокъ съвъкупитися с нею, завопи дѣвка, ркущи: “Въ стыдѣнии своемъ не повѣдала есмь отцю: аз бо есмь обручена онсяго. А убояся Бога, поиди къ обрученику моему на упросъ повелѣний его: да буду тобѣ жена по словеси его”. Въскрутя же ся отрок съ добыткомь многымь и с дѣвкою, иде тамо. И повелѣ ему: “Буди тобѣ жена, како то еси ю понял”. Отрокъ же рече к ней: “Възвративѣся опять и створивѣ свадбу изнова”. Идущема же има путемь въспять, усрѣте и́ насилникъ единъ съ отрокы своими, и яша и с дѣвкою и с добыткомь. Хотѣ же ей насилье створити разбойникъ онъ, и възопи дѣвка, и сказа разбойнику, яко ходила есть на упросъ, и не была есть с ним в постели. Подивова же ся разбойникъ и рече мужеви ея: “Поими жену свою и иди с добыткомь своимь”».
Некий юноша, обручившись с красивой девушкой, подарил ей обручальное кольцо без ведома ее отца и матери. Этот юноша пошел в другую землю и там женился. А отец выдал девушку замуж. И когда захотел жених совокупиться с ней, девушка закричала и сказала: “От стыда я не сказала отцу, что обручена с другим. Побойся Бога, пойди к обручнику моему, спроси у него разрешения: пусть я буду тебе женой по слову его”. Собрался юноша и, взяв много добра и девушку, пошел туда. И тот разрешил ему: “Пусть она будет тебе женой, раз уж ты ее взял”. Жених и говорит ей: “Возвратимся назад и устроим свадьбу снова”. А когда они шли домой назад, им повстречался некий насильник со своими людьми и захватил его и с девушкой, и с добром. И захотел этот разбойник насилье сотворить над девушкой, а она закричала и рассказала разбойнику, что ходила за разрешением и не была еще со своим мужем в постели. Удивился разбойник и сказал ее мужу: “Возьми жену свою и иди со своим добром”».
И рече Соломон: «Сказах вамъ дѣвку сию и отрока. Повежте ми вы, трие мужи, изгубившеи чересы своя: и кто есть лѣплий — отрок ли, или дѣвка, или разбойник?» Отвѣщавъ единъ и рече: «Дѣвка добра, оже повѣдала обручение свое». Другый рече: «Отрок добръ, оже терпѣл до повѣлѣниа». Третий рече: «Разбойникъ добръ лучи обою, оже възвратил дѣвку, а самого пустилъ. А добытка было не дать». Тогда отвѣща Соломон: «Друже, охвотивъ еси на чюжий добыток. Ты еси взял чересы всѣ». Он же рече: «Царю господине, въистину тако есть. Не потаю тебе».
И сказал Соломон: «Я рассказал вам про этих девушку и юношу. Скажите теперь мне вы, люди, потерявшие свои пояса: кто лучше — юноша ли, или девушка, или разбойник?» Один в ответ сказал: «Девушка хороша, потому что рассказала о своем обручении». Другой сказал: «Юноша хорош, потому что подождал до разрешения». Третий сказал: «Разбойник лучше всех, потому что возвратил девушку и самого отпустил. А добра не надо было отдавать». Тогда сказал в ответ Соломон: «Друг, ты охоч на чужое добро. Ты взял все пояса». Тот же сказал: «Царь-господин, воистину так и есть. Не утаюсь от тебя».
О СМЫСЛЕ ЖЕНСКОМ
По семь же Соломон премудрый, хотя испытати смыслъ женьскый, призва боярина своего, имя ему Декиръ, и рече ему: «Милъ ми еси муж велми. И еще възлюблю тя паче, аще створиши волю мою: убий жену свою, и дамъ за тя дщерь свою лучшюю». Того же молви ему нѣпоколико дний. И не хотяше сего створити Декиръ. И пакы рече: «Створю волю твою, царю». Царь же вдасть ему меч свой, глаголя: «Егда уснет жена твоя, усѣкни ей главу, да не обласкаетъ тебе языкомь своимь». Шед же онъ, обрѣте жену свою спящу, и по сторон ей двое отрочят. Он же, видѣвь жену свою и дѣти своа спяща, и рече на сердци своемь: «Тако ударю в подружие мое мечемь, и разцвѣлю дѣти моя». Царь же възва и к собѣ и въпроси и, глаголя: «Створил ли еси волю мою еже ти бѣх сказал уне жены?» Рече же: «Не могох, господи мой царю, створити».
А потом Соломон премудрый, желая испытать смысл женский, призвал боярина своего, по имени Декир, и сказал ему: «Ты мне очень нравишься. И еще больше полюблю тебя, если ты выполнишь мое желание: убей жену свою, и я отдам за тебя дочь свою лучшую». То же самое сказал ему через несколько дней. И не хотел сделать это Декир. И наконец сказал: «Я выполню волю твою, царь». Царь же дал ему меч свой со словами: «Отруби голову жене своей, когда она уснет, чтобы не отговорила она тебя речами своими». Тот пошел, нашел жену свою спящей, а по сторонам ее двое детей. И он, посмотрев на жену свою и на своих детей спящих, сказал в сердце своем: «Если так ударю подругу мою мечом, то огорчу детей моих». Царь же позвал его к себе и спросил его, говоря: «Выполнил ли ты волю мою относительно твоей жены?» Тот ответил: «Не смог я, господин мой царь, выполнить».
Посла же его царь на посолъ въ инъ град и, призвавъ жену его, и рече ей: «Любима ми еси въ всѣхъ женах велми. Оже ми створиши еже ти повелю, поставлю тя царицею. Заколи мужа своего спяща на постели, а се ти меч». Отвѣщавши жена и рече: «Рада, царю, како велиши». Соломонъ же, разумѣвь мудростию своею мужа ея, яко не хощет убити жены своеа, вдасть ему мечь остръ; и разумѣвь жену его, яко хощеть убити мужа своего, вда ен мечь прудянъ, зрящи, яко остр есть, глаголя: «Мечемь симь заколи мужа своего, на постели спяща ти». Она же положи на грудех мужю своему и потре и по горлу, мнящи, яко остръ есть. Он же ся въсхопи вборзѣ, мня, яко врази нѣкотории, и видѣвь, яко жена его держить меч. «Почто, — рече, — подружие мое, подума на мя убити мя?» Отвѣщавши жена мужю своему, рече: «Языкъ человѣческъ обласка мя, яко убити тя». Он же хотѣ съзвати люди, и разумѣ, яко научение Соломоне.
Царь же отправил его послом в другой город и, призвав жену его, сказал ей: «Ты нравишься мне гораздо больше всех женщин. Если ты сделаешь, что я тебе повелю, поставлю тебя царицею. Заколи мужа своего, спящего на постели, а это тебе — меч». В ответ жена сказала: «Я рада, царь, что ты так велишь». Соломон же, понимая мудростью своею ее мужа, — что тот не хочет убить жену свою, — давал ему меч острый; и понимая жену его, — что она хочет убить мужа своего, дал ей меч тупой, сделав вид, что он острый, говоря: «Мечом этим заколи мужа своего, спящего на постели твоей». Она же положила меч на грудь мужу своему и стала водить им по его горлу, думая, что он острый. А тот быстро вскочил, полагая, что напали какие-то враги, и увидев, что жена его держит меч, «почему, — сказал, — подруга моя, ты надумала убить меня?» В ответ мужу своему жена сказала: «Язык человеческий убедил меня, чтобы я убила тебя». Он же хотел позвать людей и тут понял, что научил ее Соломон.
Соломонъ, слышавь, вписа въ Изборникъ стих сьй и рече: «Человѣка обрѣтох в тысящах, а жены въ свѣтѣ въ всѣмь не обрѣтох».[12]
Соломон, услышав об этом, вписал в Сборник этот стих, сказав: «Человека нашел одного среди тысяч, а женщины во всем свете не нашел».
О СЛУГЕ И СЫНЕ
Въ дни Соломоня бысть мужь богат въ Вавилонѣ, и не имяше дѣтей. Ужившю же ему половину дний своих, постави собѣ паробка въ сына мѣсто. И въскрутивь и с добыткомь, посла из Вавилона въ куплю. Он же, пришед въ Иерусалимь, ожирися ту. И бысть ту в боярех у Соломона, въсѣдающих на обѣдѣ у царя.
В дни Соломона был в Вавилоне богатый человек, но не было у него детей. Прожив половину дней своих, он усыновил мальчика-слугу. И, снарядив, послал его с добром из Вавилона по торговым делам. Тот же, придя в Иерусалим, там разжился. И попал в число бояр Соломона, восседающих на обеде у царя.
В то же время у господина его родися сынъ дома. И бысть отрочя 13 лѣт, и преставися отець его. И рече ему мати его: «Сыну, слышах о холопѣ отца твоего, яко ожирился есть въ Иерусалимѣ. Иди и взищи его». И прииде въ Иерусалимъ, и въпраша о имени мужа, холопа оного. А бяше нарочитъ велми. И повѣдаша ему, яко у Соломона на обѣдѣ. И внидѣ отрочя в полату цареву, и рече: «Кто есть онсий бояринъ?» И отвѣща онъ, и рече: «Азъ есмь». Приступив же, отрочя удари и по лицю и рече: «Холопъ еси мой! Не бояри, сѣдя, но поиди работати! И вдаж ми добытокъ!» И разгнѣвася царь, и бысть ему жаль. Отвѣща отрочя к Соломону и рече: «Аще не будеть, царю, сей холопъ отца моего и мой, да за ударение руку моею вдасть ми ся мечь потяти мя». Отвѣща удареный и рече: «Азъ есмь господичичь, а се паробокь отца моего и мой. Имам послухы в Вавилонѣ». И рече царь: «Не имамъ вѣры яти послухомь, но да послю посол мой въ Вавилон, и тамо да възмет кость плесную от гроба его, и та ми повѣсть, кое будеть сынъ, кое ли паробокъ. А вы стоита сдѣ». Посла же царь посолъ свой вѣрный, и принесе кость плечную. По мудрости же своей царь повелѣ измыти кость чисто, посади же боярина своего пред собою и вси мудреци, бояре и книжници, глаголаху умѣющему кровь пущати: «Пусти кровь боярину сему». И створи ему тако. И повѣлѣ царь вложити кость в теплу кровь. Раздрѣшение рѣчи повѣдаа бояромь своимь и рече: «Аще будеть сынъ его, и прилнеть кровь его къ кости отни. Аще ли не прилнеть, то рабъ». И выняша кость из крови, и бѣ кость бѣла, якоже и первое. Повелѣ же царь кровь пустити отрочятѣ въ инъ съсуд. И, измывьше кость, вложиша въ кровь отрочате. И наяся кость крови. И рече царь бояромь своимь: «Видите своима очима, яко повѣдаетъ кость си: “Сей есть сынъ мой, а оно — рабъ”». И тако разсуди а царь.
А тем временем у господина его дома родился сын. И когда исполнилось отроку тринадцать лет, отец его умер. И сказала ему его мать: «Сын, я слышала о холопе отца твоего, что он разжился в Иерусалиме. Пойди и найди его». Тот пришел в Иерусалим и спросил о человеке по имени, какое было у этого слуги. А тот был очень известен. Ему сказали, что он у Соломона на обеде. И вошел отрок в царский зал, и спросил: «Кто здесь такой-то боярин?» Тот в ответ сказал: «Это я». Подойдя, отрок ударил его по лицу и сказал: «Ты — мой холоп! Не боярствуй, сидя, а иди работать! И отдай мне мое добро!» И разгневался царь, и стало ему досадно. Обратившись к Соломону, отрок сказал: «Если не будет, царь, этот холоп отца моего моим, то за то, что я ударил его своей рукой, я получу удар мечом, который меня убьет». Ударенный в свою очередь сказал: «Я — господский сын, а это — слуга отца моего и мой. У меня есть свидетели в Вавилоне». Царь сказал: «Я не поверю свидетелям, лучше отправлю посла моего в Вавилон — пусть он там возьмет плечевую кость из гроба отца, и та мне поведает, кто из вас сын, а кто слуга. А вы будьте тут». И царь послал своего доверенного посла, и тот принес плечевую кость. По мудрости своей царь повелел чисто вымыть кость, посадил боярина своего и всех мудрецов, бояр и книжников перед собой и сказал человеку, умеющему пускать кровь: «Пусти кровь этому боярину». Тот это сделал. Тогда царь велел положить кость в теплую кровь. Смысл повеления он объяснил своим боярам, сказав: «Если это его сын, то кровь его прильнет к кости отца. Если же не прильнет, то — раб». И вынули кость из крови, и была кость белой, как и прежде. Тогда повелел царь в другой сосуд пустить кровь отрока. И, вымыв кость, положили ее в кровь юноши. И напиталась кость кровью. И сказал царь своим боярам: «Видите своими глазами, что говорит эта кость: “Вот этот — мой сын, а тот — раб”». Так рассудил их царь.
О ЦАРЕ АДАРИАНЕ
По семь же нача молвити Соломон бояромь своимь: «Бысть Адарианъ царь, и повелѣ бояромь своимъ звати ся Богомь. И не въсхотѣвше, бояре его рѣша: “Царь нашь! Мниши ли въ сердци своемь, яко не было Бога преже тебе? Аще прозовем тя вышнимь царемь въ царихь, егдаже примеши вышний Иерусалимъ и Святая святых”. Он же, причинився с вои многыми, и, шед, прия Иерусалимъ, и възвратився вспять, рече имъ: “Якоже Богъ велить и речеть, такоже и створить, такоже и азъ створих. Нынѣ взовите мя Богомъ”. Имяше же три философы. Отвѣща ему первый, рече: “Аще хощеши възватися Богомь, да нѣсть възватися боярину въ царевѣ полатѣ царемь, а не выступить вонъ. Тако и ты, аще хощеши възватися Богомь, да выступи изъ всея вселеныя и тамо взовися Богомь”.
После этого начал Соломон говорить боярам своим: «Был Адариан-царь, и он повелел боярам своим звать его Богом. И, не захотев, бояре его сказали: “Царь наш! Думаешь ли ты в сердце своем, что не было Бога прежде тебя? Мы будем звать тебя высшим царем среди царей, если ты возьмешь вышний Иерусалим и Святая Святых”. Он же, собравшись с воинами многими, пошел, и взял Иерусалим, и возвратился назад, и сказал им: “Подобно тому как Бог, что повелит и скажет, то и сделает, — так и я сделал. Теперь называйте меня Богом”. Было же у него три философа. Ответил ему первый, сказав: “Если хочешь зваться Богом, учти: не может боярин называться царем, находясь в царском дворце, — пока не выйдет наружу. Так и ты, если хочешь зваться Богом, выйди из всей вселенной и там называйся Богом”.
И рече другый: “Не можеши ты възватися Богомь”. И рече царь: “Чему?” Он же рече: “Глаголеть Иеремѣя пророкъ: «Бози, не створше небесе и земля, да погыбнуть».[13] Аще хощеши погыбнути, царю, то взовися Богомъ”.
А другой сказал: “Не можешь ты называться Богом”. Царь спросил: “Почему?” Тот ответил: “Говорит Иеремия-пророк: «Боги, не сотворившие неба и земли, да погибнут». Если хочешь погибнуть, царь, называйся Богом”.
И рече третий: “Господине мой царю! Помози ми в часъ сий въскорѣ!” И рече царь: “Что ти есть?” И рече философ, яко: “Лодья моя за треми верстами хощеть погрязнути, а все имѣние мое в ней”. И рече царь: “Не бойся. Послю люди, и приведуть ю”. И рече философ: “Чему, царю, трудиши люди своя? Посли вѣтръ тих, да спасеть ю”. Он же, разумѣвъ, помолче нелюбиемь и иде в полату къ царици своей.
А третий сказал: “Господин мой царь! Помоги мне скорее!” Царь спросил: “Что с тобой?” И сказал философ: “Лодка моя в трех верстах отсюда готова потонуть, а все добро мое в ней”. И царь сказал: “Не бойся. Пошлю людей, и они приведут ее”. А философ сказал: “Зачем тебе, царь, утруждать людей своих? Пошли тихий ветер, пусть он спасет ее”. Тот же, поняв, промолчал недовольно и пошел в покой к своей царице.
И рече царица: “Философи съблазниша тя, царю: рѣша ти, яко не можеши зватися Богомь”. Хотѣвши же ему утѣшение дати по печали той, рече: “Ты еси царь, ты еси богат, ты достоинъ чести великиа. Створи, — рече, — едино, и тогда взовися Богомь”. И рече царь: “Которую?” И рече царица: “Поклад Божий, еже имаши у себе, възврати”. Он же рече: “Который поклад?” Царица же рече: “Възврати душю твою, юже ти дал Богъ в тѣло твое, и тогда взовися Богомъ”. Он же рече: “Аще не будеть души въ мнѣ и в тѣлѣ моемь, како взовуся Богомъ?” Царица же рече ему: “Да аще душею своею не обладаеши, то ни Богомь можеши ся прозвати”».
И сказала царица: “Философы обманули тебя, царь, сказав тебе, что не можешь зваться Богом”. Желая же утешить его в той печали, она сказала: “Ты — царь, ты богат, ты достоин великой чести. Сделай, — сказала, — одну вещь, и тогда зовись Богом”. Царь спросил: “Какую же?” И царица ответила: “Имущество Божие, которое у тебя, возврати”. Он спросил: “Какое имущество?” Царица же сказала: “Возврати душу твою, которую вложил Бог в тело твое, и тогда зовись Богом”. Он возразил: “Если не будет души во мне, в теле моем, как назовусь я Богом?” Царица же сказала ему: “Если ты душой своей не владеешь, то и Богом не можешь прозываться”».
О ПОХИЩЕННОЙ ЦАРЕВНЕ
И царь Соломон поча просити царевны за себе. И не даша за него. И рече Соломон бѣсом: «Идите и възмите царицу ту, и приведите ю къ мнѣ». Бѣси же, шедше, похытиша ю на переходѣ, идущу ис полаты от матери, и всадиша ю в сандалъ, и помчаша ю по морю.
Царь Соломон просил царевну за себя. И не отдали ее за него. Тогда Соломон сказал бесам: «Идите, и возьмите царевну ту, и приведите ее ко мне». И бесы, пойдя, похитили ее на переходе, когда она шла из покоев матери, посадили ее в судно и помчали по морю.
И видѣ царица, оже мужь воду пиетъ, а из тыла ему вода опять идеть вонъ. Она же рече: «Повѣжте ми, что се есть». Они же рѣша: «Тотъ ти повѣсть, къ кому тя ведемь». И переѣхаша голомя, оже мужь, въ водѣ бродя, воды просит, а волны пошибают и. И рече царица: «Немилыи мои просатаеве, а се ми повѣжте: мужь сьй, въ водѣ бродя, воды просит?» Они же рѣша: «Тотъ ти повѣсть, къ кому тя ведемь». И переѣхаша зрѣмя, оже мужь сѣно жать течеть, а два козла, за нимь ходя, поядають траву: он же что усѣчеть, а они поядять. И рече царица: «Повѣжте ми, немилыи мои просатаеве, повѣжте ми: жаль ли тѣма козлома ѣсти траву, в сѣно не сѣчену?» Рѣша же ей бѣси: «Тотъ ти повѣсть, къ кому тя ведемь».
И вот увидела царевна, что человек воду пьет, а сзади у него вода выходит вон. Она попросила: «Объясните мне, что это такое». А бесы сказали: «Тот тебе объяснит, к кому тебя везем». Едут дальше и видят — человек, в воде бродя, воды просит, а волны его сбивают. И сказала царевна: «Немилые мои сваты, а это мне объясните: почему тот человек, в воде бродя, воды просит?» А они сказали: «Тот тебе объяснит, к кому тебя везем». И еще проехали, и видят — человек жнет сено, идет, а два козла, за ним идя, траву поедают: что он срежет, то они съедают. И сказала царевна: «Объясните мне, немилые мои сваты, объясните мне: почему бы тем козлам не есть траву несрезанную?» А бесы ей сказали: «Тот тебе объяснит, к кому тебя везем».
И примчаша ю под град. И пришед, единъ бѣсъ повѣда Соломону царю: «Привели есме невѣсту тобѣ». И царь, всѣд на конь, выѣха на брегъ. И рече ему царевна: «Уже твоа есмь, царю. Но се ми повѣжь: оже мужь пьяша воду, а из тыла ему опять идет вонъ». Он же рече: «Но чему ты ся сему дивиши? То ти есть домъ царевъ: сюда внидет, а сюда изыдет». И рече царица: «И се ми еще повѣжь, что се есть: мужь единъ, въ воде бродя, воды просит, а волны пошибають и?» И рече Соломонъ: «О невѣсто! Чему ся ты сему дивиши, невѣсто? То ти есть тиунъ царевъ: тяжу судить, а другой ищеть, абы ему чимь царю добро сердце створити». — «Но се ми еще повѣж: муж сѣно жати сѣчет, а что усѣчеть, и два козла, за ним ходяща, поѣдають. Жаль ми бяше тѣма козлома влѣзши же в сѣно, ѣсти траву несѣчену». И рече царь: «Невѣсто! Чему ты ся дивиши! Оже мужь поиметь другую жену съ чюжими дѣтми, то что устражеть, а они снѣдять. А собѣ ему нѣсть ничтоже. Нынѣ же поиди, невѣсто, в мою полату».
И примчали ее к городу. Один бес пошел и поведал Соломону-царю: «Привели невесту тебе». Царь же, сев на коня, выехал на берег. И сказала ему царевна: «Нынче я твоя, царь. Но вот что мне объясни: человек пил воду, а сзади у него она выходила вон». Царь сказал: «Почему ты этому удивляешься? Ведь это дом царский: сюда входит, отсюда выходит». И спросила царевна: «И вот еще объясни мне, что это такое: один человек, в воде бродя, воды просит, а волны сбивают его?» Соломон ответил: «О невеста! Почему ты этому удивляешься, невеста? Это ведь слуга царев: он одну тяжбу судит, а другой тяжбы ищет, чтобы царево сердце сделать добрым». — «И вот что мне еще объясни: человек траву срезает, а что срежет, то два козла, за ним идя, поедают. Почему бы тем козлам, влезшим в сено, не есть траву несрезанную?» И сказал царь: «Невеста! Чему ты удивляешься! Если человек возьмет другую жену с чужими детьми, то что он наработает, то они съедят. А для себя у него ничего нет. А теперь иди, невеста, в мой покой».
И тако бысть ему жена.
Так она и стала его женой.
«Суды Соломона» — апокрифические рассказы о мудрости и проницательности библейского царя Соломона — имеют своим источником древнюю иудейскую литературу; но уже в древности, по крайней мере некоторые из них, были известны и в греческом переводе. Принято думать, что славянская версия восходит к греческому оригиналу, см., например: Веселовский А. Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине // Собрание сочинений А. Н. Веселовского. Серия 3. Том I, вып. 1—2. Пг.; Л., 1921—1930. Сегодня, однако, высказывается мнение, что цикл сказаний о Соломоне переведен непосредственно с еврейского оригинала на Руси в XII—XIII вв. О еврейском оригинале свидетельствуют непереведенные гебраизмы и ошибки перевода (некоторые из них указаны ниже в комментарии). Подробнее см.: Алексеев А. А. 1) Переводы с древнееврейских оригиналов в Древней Руси // Russian Linguistics. Vol. XI, 1987. С. 1—20; 2) Русско-еврейские литературные связи до 15 века // Jews and Slavs. Vol. I. Jerusalem; St. Petersburg, 1993. C. 44—75. В русской письменности они до нас дошли в составе Палеи — книги, излагающей и полемически (в противоиудейском духе) толкующей библейскую историю. Древнейшие списки Палеи, так называемой Толковой, восходят к концу XIV в.
В основу настоящего издания положен список Полной хронографической Палеи — РГБ, собр. Погодина, № 1435 (лл. 333—333 об., 341, 341 об.—342, 343 об.—346, 346—346 об.), — где, по сравнению с Толковой Палеей, иной порядок новелл, число их больше и значительно более обширны помещенные между ними иные по характеру изложения отрывки ветхозаветного текста. За исключением одного, эти отрывки в настоящем издании не воспроизводятся. Исключение делается для рассказа о том, как Соломон рассудил двух блудниц, установив, чей сын жив, а чей умер. Это рассказ точно того же типа, что и остальные новеллы из этого цикла, представляющие собой апокрифы, то есть произведения, не включенные в Священное Писание, — рассказы о помощи фараона, о Китоврасе, об оставленном Соломону Китоврасом двуглавом муже и его детях, о царице Малкатошке и ее загадках, о наследстве трех братьев и др.
Одна из новелл — о том, как Соломон, нуждавшийся при строительстве храма в мудром советчике, поймал Китовраса (сказочное существо, родственное кентавру древнегреческой мифологии), — в рукописи, которую мы здесь используем, почти вся вырезана; это объясняется тем, что эта новелла попала в число не рекомендуемых для чтения баснословных сочинений. Ее мы печатаем по рукописи: РНБ, Кир.-Белоз., № 11/1088, сборник книгописца Ефросина; лишь в одном случае — в целях сюжетной цельности рассказа — часть его текста («А си сохранишася таинѣ. И абие кликнуша, а птищь изрони кормлю на землю. И взем же ихъ боляринъ, принесе к Соломону») замещена отрывком из РНБ, Кир.-Белоз., № 68/1145, л. 387 (от слов: «Схранил бо бяше на нъкакоемъ мѣстѣ...» до слов: «...принесе ко Соломону»).